Хроники Дерини. Игра Дерини [= Шахматная партия Дерини ] - Кэтрин Куртц

Бронвин улыбнулась.

– Спасибо, Риммель. Мне очень понравились ваши планы. Может, мы встретимся завтра, чтобы поговорить об этом? Менять я ничего не хочу, но я благодарна вам за вашу заботливость.

– Вы очень милостивы ко мне, – прошептал Риммель, снова кланяясь и пытаясь скрыть радость от того, что она говорит с ним. – Могу… могу я вас сопровождать? Уже становится холодно. В Кулди рано становится сыро.

– Нет, благодарю вас, – ответила Бронвин, покачав головой и потирая руки, как будто ей стало холодно от одного упоминания о сырости. – Я собираюсь посетить гробницу моей матери и хочу быть одна.

– О, конечно, – понимающе кивнул Риммель. – Может, в таком случае вы окажете мне честь и примите мой плащ? Ведь в склепе очень холодно и сыро. Ваша одежда хороша для солнечной погоды, а там она будет плохой защитой.

– О, благодарю вас, – улыбнулась Бронвин, а Риммель мгновенно скинул с себя плащ и накинул ей на плечи. – Кто-нибудь из слуг вернет вам его сегодня вечером.

– Можно не торопиться, – сказал Риммель, отступая и кланяясь.

Бронвин пошла дальше, закутавшись в плащ Риммеля, а он стоял и смотрел ей вслед преданными глазами. Затем он повернулся и пошел по своим делам.

Подойдя к ступеням, ведущим на террасу, он вдруг увидел Кевина, который вышел из своих покоев и направился вниз по ступеням.

Кевин был чисто выбрит, его волосы аккуратно уложены. Он сменил свою пыльную охотничью одежду на бархатный камзол, а через плечо перебросил плащ с цветами клана Мак Лейнов.

Он быстро спустился по лестнице, сопровождаемый звоном сверкающих шпор и шелестом кожи и бархата одежды, увидел Риммеля и поприветствовал его.

– Риммель, я закончил с этими планами, которые ты мне оставил утром. Можешь зайти ко мне и забрать их, если они нужны тебе сейчас. Ты великолепно сделал свою работу.

– Благодарю, милорд.

Кевин двинулся дальше, а затем остановился.

– Риммель, ты случайно не видел леди Бронвин? Я не могу нигде ее найти.

– Вы найдете ее в гробнице матери, милорд, – ответил Риммель. – Я встретил ее несколько минут назад и она сказала, что направляется туда. Я предложил ей свой плащ, так как там будет холодно. Я надеюсь, что вы не рассердитесь?

– Разумеется! – воскликнул Кевин, дружески хлопая Риммеля по плечу. – Благодарю тебя.

Махнув рукой в знак прощания, Кевин двинулся дальше и вскоре скрылся за поворотом, а Риммель вошел в покои своего господина.

Он стал обдумывать свое положение. Надо было решать, что же ему делать. Об убийстве этого блестящего молодого лорда не могло быть и речи. Ведь Риммель не был убийцей. Он был влюбленным.

Этим утром Риммель провел несколько часов в разговорах с местными жителями. Он рассказал им о своей любви, своих страданиях и своем безвыходном положении, но, конечно, не называя никаких имен.

Эти люди, живущие в горах, на границе с Коннейтом и дикой Меарой, дали ему весьма любопытные советы, как ему завоевать любовь своей избранницы. Риммель, например, с трудом мог поверить, что если он повесит на дверь Бронвин букет из колокольчиков и семь раз пропоет «Аве Мария», то девушка ни в чем не сможет отказать ему. Он не мог поверить и в чудесное действие жабы, положенной в бокал с вином Кевину, которая, по заверению местных знатоков, должна была заставить Бронвин разлюбить его. Эта жаба просто обрушила бы гнев Кевина на головы слуг.

Но кое-кто из местных жителей дал ему хороший совет. Если Риммель хочет завоевать любовь женщины, то ему следует подняться в горы с мешком пищи и золотом. Там живет святая отшельница, старая вдова Бетана. Она много раз помогала молодым людям, находящимся в таком же печальном положении.

И Риммель решил попытаться упросить старуху помочь ему. Его нисколько не смущало, что старуха, возможно, пользуется колдовством, а это плохо согласуется с церковными законами, которые он так почитал. Впрочем, его не смущало и то, что предмет его неразделенной любви – Дерини, и что у ее брата Моргана очень натянутые отношения с церковью.

Он решил, что старая вдова Бетана может спасти его – в противном случае, ему остается только умереть. Может, старуха даст ему какой-нибудь амулет или любовный напиток, с помощью которого Риммель заставит Бронвин уйти от лорда Кевина и принять любовь простого архитектора.

Риммель вошел в комнату Кевина и осмотрелся, пытаясь найти свои чертежи. Эта комната мало отличалась от других комнат в замке, так как была предназначена для приема временных гостей. Но Риммель увидел и вещи, принадлежащие лично Кевину: складной стул, обитый пледом цвета Мак Лейнов, коврик у постели, роскошное шелковое покрывало с вышитым графским гербом, лежащее на постели. На этой самой постели, куда приведет Кевин свою обожаемую Бронвин! И это произойдет всего лишь через три дня, если Риммель не сможет сделать невозможное. Да, ему надо действовать немедленно!

Риммель с отвращением отвернулся от постели и увидел свернутые в трубочку чертежи, которые лежали на столе у двери. Он взял их и уже хотел выйти из комнаты, как вдруг увидел что-то сверкающее в небольшой шкатулке. Там лежали обычные драгоценности и специальные эмблемы и значки – кольца, цепи, броши. Но одна вещь приковала к себе его внимание: маленький овальный медальон на золотой цепочке – вещь слишком хрупкая и нежная, чтобы принадлежать мужчине.

Не соображая, что он делает, Риммель осторожно взял медальон и открыл его.

Оглянувшись на дверь, чтобы убедиться, что его никто не видит, он, затаив дыхание, заглянул внутрь. Это был портрет Бронвин – самый прекрасный из всех ее портретов, что он видел – золотые волны волос ниспадают на ее прекрасные плечи, губы слегка приоткрыты, взгляд нежный, призывающий, волнующий.

Не позволяя себе думать о том, что он делает, Риммель быстро сунул медальон в карман и почти побежал к двери со скомканными чертежами под мышкой.

Выскочив на улицу, он, не оглядываясь, побежал в свою комнату. Те, кто видел его в это время, могли подумать, что он неожиданно получил громадное наследство.

Бронвин подняла голову от гроба матери и удрученно посмотрела на ее большой портрет. Теперь она поняла, что подслушанный ею разговор взволновал ее больше, чем она думала. Но она не знала что ей делать. Не могла же она вызвать этих женщин и запретить им сплетничать. Это ничего бы не изменило.

Она изучала изображение матери и думала, какой та была прекрасной. Леди Алиса де Корвин де Морган была исключительно прекрасной женщиной при жизни и не нуждалась в том, чтобы изображение льстило ей. Его выполнили великолепные мастера, тщательно выписавшие мельчайшие детали. Портрет был как живой, и теперь, когда Бронвин стала взрослой, она чувствовала себя рядом с образом матери ребенком.

Она смотрела на портрет и ей казалось, что портрет начал дышать, и сейчас заговорит.

Широкое окно из цветного стекла вверху часовни было освещено медленно заходящим солнцем. Цветные лучи проникали в часовню и окрашивали ее в красные, золотые и оранжевые тона. Серый плащ Бронвин, небольшой алтарь из слоновой кости тоже переливались всеми цветами радуги.